Рау Фёдор Андреевич. Воспоминания

Воспоминания
Режим чтения


Фёдор Андреевич Рау как человек...

О Ф.A. Pay, как известном и всеми ценимом деятеле на поприще обучения и воспитания глухонемых, писали, говорили и будут писать и говорить много; – мне же хочется написать несколько строк о нем, как о человеке, и насколько возможно обрисовать эту выдающуюся личность.

Мне приходилось встречать многих и многих из его бывших учеников, питомцев и одного из них и ни от одного из них я не слыхал о нем неодобрительных слов, просто нелестных для него воспоминаний, как следствия неудовольствия им. Наоборот, все с теплым участием и с искренней симпатией к нему спрашивали, здоров ли он? что поделывает? все так же ли бодр и деятелен?

Это – немаловажный показатель тех отношений, которые существовали и существуют между Фёдором Андреевичем и глухонемыми. Ведь так трудно имеющему возможность влиять на судьбу других людей приобресть и сохранить их привязанность, не обидев кого-нибудь нечаянно, против воли, по долгу службы... А Фёдор Андреевич в прежнее время имел большие полномочия по учреждению; если же он все-таки сохранил добрую память среди глухонемых о себе, то ясно, что отношения между ним и глухонемыми были самые нормальные, самые человечные, благожелательные с его стороны и вызывающие любовь и благодарность в его бывших питомцах.

Всегда ровный, спокойный, со всеми неизменно приветливый, доступный всем и каждому, он готов всякому помочь советом, делом, указаниями многоопытного в своей специальности человека и всем, чем можно. И при всем том всегда полное внимание, доброжелательность и сердечное участие к человеку.

Пишу это и дальнейшее не для того, чтобы хвалить его: в подобных похвалах его личных качеств, он, как общепризнанный и уважаемый деятель, не нуждается. Пишу же это для тех «дальних» – провинциальных деятелей по обучению глухонемых, самих глухонемых и их близких, которые его и в глаза не видали, а между тем интересуются личностью того, чей 40-летний юбилей так единодушна чествуют, и которые ценят в человеке «человека» наравне с достоинством его, как «работника». «Вот человек-то», говорят про того, кого ценят за его личные качества.

Работоспособность Ф.A. Рау прямо поразительна и без тени казенно-формального отношения к делу. Рано утром, когда все еще спят, поздно ночью и в дни отдыха нередко приходилось видеть его за делом, пишущим исправляющим, беседующим с посетителями, заседающим в комиссии и т. д. Многосторонняя и разнообразная его деятельность по учреждению, участие в комиссиях, съездах, подготовке сурдопедагогов, по чтению лекций и пр. и пр. известна всем близким к делу обучения глухонемых и будет очерчена в статьях, трактующих его деятельность. Просто удивительна, как при такой сложной и многогранной работе он находит время и силы писать и печатать многочисленные статьи по разным вопросам своей специальности.

При работе с глухонемым, необходимо иметь огромный запас терпения и выдержки. Этими необходимыми качествами Фёдор Андреевич в большой мере и обладает. Хочется думать, что природа нарочно создала для работы с глухонемыми такого энергичного, талантливого и преданного делу работника, обладающего всеми положительными личными качествами. Но, конечно, такая мысль неверна. С такими качествами, как терпение, выдержка и чуткая деликатность не рождаются, – они не от природы. Много нужно поработать над собой, чтобы развить и выковать в себе подобные качества. Тем и ценнее такие личные качества в выдающемся, деятеле – талантливом, высоко-ценном специалисте по обучению и воспитанию глухонемых.

Остается пожелать, чтобы Фёдор Андреевич еще на многие годы сохранил силы, здоровье, бодрость и энергию, для чего следует беречь его, так как есть предел всяким человеческим силам. Следует также беречь его от неприятностей, сокращающих жизнь и подрывающих бодрость и энергию.

Г.

Из воспоминаний Н.А. Рау об одном дне из жизни Ф.А. Рау

ДЕНЬ ЮБИЛЯРА*

С утра в доме настроение приподнятое. Пока дорогой наш юбиляр еще спал, в столовой готовился стол, выставлены и выложены были подарки семейные, цветы (любимые цикламены), а перед прибором юбиляра стоял ряд фотографий из его жизни и деятельности. Ожидался новый костюм, который дарили юбиляру дошкольницы и родители дошкольников. Наконец прибыл и портной. Каково было удивление юбиляра. Он все мучился, в чем он будет в день юбилея и вдруг новый костюм, рубашка, галстук.

За несколько дней приезжал зубной техник (глухонемой т. Герчиков) и решил, что без зубов юбиляру быть не подобает и чуть не насильно надел, новенькую челюсть, так что в новом костюме, да в новой челюсти, побритый – совсем прелесть; Вошел в столовую наш милый Фёдор Андреевич, и если бы можно было заснять его в этот момент. Какое у него было чудесное, счастливое, сконфуженное лицо. Он деликатно и с особой торжественностью обходил стол с подарками. Тут были: – белье, полотенца шершавые (любимые), губка большая, прибор для бритья, 2 пижамы, перчатки, сигары, радио, чудесный чайный сервиз и подарок внука Юрочки – нарисованный им в красках зимний пейзаж в рамке, которую он сам выпилил, и еще портрет дедушки, нарисованный по памяти (немножко похожий, но не совсем), рукоделия и пр. Сел Фёдор Андреевич и с удовольствием вглядывался в фотографии из прошлого и современного. Тут же смотрели на него и далекие дети: Верочка с мужем и мальчуганами…

Юбиляру запрещено было выходить в Институт. Это так непривычно оказалось Фёдору Андреевичу, что он чувствовал, себя довольно странно, несколько даже стесненно – домашний арест. В продолжение дня появлялись всё время цветы, пакеты, письма, телеграммы.

К 6 часам вечера большой актовый зал Института стал наполняться народом. В короткий срок регистраторши писали уже цифру – 500. Зал был наполнен до отказу, 700, а затем и 800... писали регистраторши.

Профессор Н.М. Лаговский выступил с краткой биографией юбиляра и очерком его научно-педагогической и общественной деятельности, в простых словах, подчеркнув его обаятельную личность, которая, как он добавил, и собрала в этот день такую массу искренних его почитателей. После этого Н.М. Лаговский просил членов Президиума занять места, а сам пошел за юбиляром.

Под звуки оркестра и гром аплодисментов вошел в зал юбиляр. Он шел между приветствовавшими его колоннами и такой седенькой, небольшой, он был большим и молодым... Сконфуженно и скромно раскланиваясь, он взошел на сцену, где был расположен Президиум. Я смотрела в этот момент не на него, а на зал – зал ликовал. Все стояли и продолжали аплодировать, лица у всех выражали необыкновенно радостное в любящее чувство восторга и торжества.

Началась официальная часть, начались поздравления и выступления с адресами. Рядом сидели 2 стенографистки, тут же репортеры разных газет.

В президиуме находились представители Наркомпроса, МОНО, ВУЗов, научных и общественных организаций – ЦЕКПРОС, СОБЕС, НКСО, ВОГа и т.д.

Первым выступал представитель НКПроса т. Почапин. Прежде всего он сообщил, что Нарком т. Луначарский и заместитель его, т. Яковлева, а также и т. Эпштейн экстренно вызваны были в Ленинград, поэтому не могли лично быть и поручили ему, Почапину, приветствовать уважаемого юбиляра от имени Наркомпроса. Зачитан был адрес, очень содержательный и даже теплый. В знак признательности НКПрос предоставляет юбиляру звание Героя Труда, персональную пенсию и наименование Областной Калужской школы его именем. Почапин крепко обнял Фёдора Андреевича, оркестр дал туш, публика – продолжительные аплодисменты. За Почапиным выступил т. Алексинский – Зав. МОНО и тоже в теплых словах охарактеризовал деятельность юбиляра и передал ему портфель от МОНО и СПОНа, В этом портфеле и адресе было объявлено, что юбиляр получает увеличение оклада – 200 руб. в месяц и награду в размере 2-х месячного оклада – 400 руб.; кроме того вложена была бумага, которая освобождала от задолженности за квартиру и облигация Займа Индустриализации (от сослуживцев СПОНа). Затем пошли бесконечные адреса.

Интересны, сердечны и оригинальны были эти адреса и отдельные выступления. Особенно интересны были – речь проф. Азбукина от деканата 2-го МГУ: «Увлекательная повесть о Пришельце из Ульма» и речь профессора Н.В. Чехова, который, как педагог, охарактеризовал деятельность и личность юбиляра «как универсальное наглядное учебное пособие» для учеников-студентов, учителей и вообще человека. Замечательно говорил т. Чехов.

Умилительны были поздравители дошкольники – меньших пришлось поставить на стол и, протягивая папе Pay цветы, они сказали, как могли свой привет. Очень трогательный был момент, когда в зал под барабанный бой вошли октябрята и пионеры. Двое пионеров выступили со словом и поднесли юбиляру пионерский галстук. Как любовно и заботливо пионер поправлял этот галстук на своем товарище-юбиляре. Всероссийское Объединение Глухонемых (ВОГ) тоже в сердечных признательных словах говорило через своего представителя, председателя ВОГа т. Савельеву, о заслугах юбиляра, о громадном значении личности Pay в среде глухонемых, рассеянных по всей необъятной советской стране. Со всех концов России глухонемые прислали поздравления и подношения, в виде роскошного серебряного письменного прибора, белья, обуви, трикотажа. Медико-педагогический институт преподнес красивое, удобное кресло, 1-й институт глухонемых т 2-х месячный отдых в санатории «Узкое», вместе с женой Наталией Александровной. Родители зачитали замечательный адрес – полный глубокого уважения, любви и доверия. Мать, которая зачитывала этот адрес, читала его с большим волнением и чувством. От родителей передан был картон, в котором оказалось: – прекрасное драповое пальто, дождевое пальто, сорочки, галстуки, фетровая шляпа, и бобровая шапка. Ученики, зачитавшие свое сердечное приветствие, передали Фёдору Андреевичу детский журнал «Путь к свету», посвященный юбиляру. Страницы этого журнала полны приветствиями и воспоминаниями о первой встрече с Фёдором Андреевичем. От студентов в коротких, но ярких словах было сказано приветствие и передан несессер с логопедическими инструментами. Без конца подходили и подходили к юбиляру делегаты. Дошкольницы замечательно сказали; хорошо, сердечно и глубоко по содержанию был составлен адрес от клуба беглого чтения с губ. Поздравил коротко и наивно своего обожаемого дедушку его старший внук Юра.

«Не счесть алмазов в каменных пещерах, не счесть жемчужин в море полуденном». Так и тут. Нет возможности перечислить все приветствия в отдельности – их было свыше 60.

И дорогой наш Фёдор Андреевич всех выслушивал стоя, всех целовал. Выступила домашняя хозяйка – член Моссовета, и в простых словах высказала свой восторг и удивление: «Я, – говорит она, – глубоко ошиблась и извиняюсь, я думала, что юбиляр, можно сказать из интеллигенции, т. е. не знала я и только вот тут узнала, что и он пролетарий из рабочей семьи». Удивительно непосредственная, сердечная это была речь. Поздравительница обняла юбиляра. Шли, шли и шли поздравители. Под конец выступил профессор Н.М. Лаговский и очень просто, симпатично завел историю: «В виду того, что дорогой наш юбиляр так плохо разбирается во времени, злоупотребляет им, зачастую забывает время обеда и отдыха, – все сурдопедагоги СССР просили передать ему маленькую машинку, которая будет говорить ему о времени и напоминать желание всех его друзей – беречь свои силы для того дела, которому он отдавал их в продолжение 40 лет».

Преподнесены были чудесные золотые часы с цепочкой.

Закончены были все приветствия... И вдруг я почувствовала, что и мне не плохо бы поздравить своего дорогого друга, учителя и товарища. Кажется, в довольно странных словах пролепетала старуха свое признание в любви и уважении к юбиляру. Помню, что сказала коротко, но не помню хорошо, что именно, но гул в зале дал мне почувствовать полное сочувствие моему приветствию...

Официальная часть закончилась и все, буквально все, пошли на эстраду обнять юбиляра. Сколько поцелуев было! Даже хотелось просить пощады.

После перерыва было концертное отделение. Зная в юбиляре знатока и любителя музыки, друзья в лице артистки ГАБТ А.И. Добровольской, доктора Дзирне, скрипача В.А. Власова и др. преподнесли ему поздравление и приветствие в чудных звуках скрипки, виолончели, рояля и пения. Фёдор Андреевич, сидя в своем удобном кресле, видимо наслаждался, глаза его, устремленные на играющих, были влажны, в руках он мял платок – видимо он в музыке еще раз переживал то великое чувство, которое подарили ему в этот день те, кому он беззаветно служил 40 лет.

В соседнем зале гостям был предложен чай. Было далеко за полночь, все рисковали опоздать на трамвай и все же все, как зачарованные, толпились около юбиляра, никому, казалось, не хотелось покидать зал, где было пережито так много теплых, дорогих сердцу моментов.

На другой день Фёдор Андреевич наслаждался пережитым. Он аккуратно сел за переписку и подсчет всех адресов, телеграмм, писем и подарков, ходил радостный в своем новом костюме, с особой улыбкой надевал шапку, когда спешил по делам и с любовью взглядывал на часы, на ту «машинку», которой было поручено друзьями беречь его силы.

Вечером, подойдя к своему, обыкновенно до верху заваленному бумагами, столу, Фёдор Андреевич был приятно поражен. На столе красовался письменный прибор, цветы, книги, папка – у стола стояло кресло... Фёдор Андреевич опустился сияющий в кресло и, отдыхая, с наслаждением стал перелистывать преподнесенные ему научные книги. Давно я не видала своего дорогого Фёдора Андреевича таким отдыхающим и покойным.

И в этот день продолжали поступать запоздавшие адреса и поздравления. Очень были ценны Фёдору Андреевичу сердечные письма от директоров Германских школ глухонемых и бывших учеников. В этих письмах признавалось имя Фёдора Андреевича, как выдающегося деятеля-специалиста, верного Фаттеру и немецкой товарищеской семье сурдопедагогов.

Наталия Pay

Речь воспитанников первого детского сада для глухонемых детей

Поздравление ученицы

Поздравление студентов

Страницы из тетради ученика Ф.А. Рау

Открытки и поздравления

Обратная связь
https://museum.ikprao.ru/